Коллектив Майнд - Страница 92

Конфуз случился, когда Агентство попыталось создать следующий дом в похожем пространственном объеме, оператор подключенный к компьютеру выдал точно такой же проект, только поменьше. Почти такой же. Видимо, сказалось добавление креатива от новых доноров. И как ни бились, как ни перетасовывая операторов, получались одинаковые варианты.

Справедливости ради надо отметить, что новые сооружения были похожи по стилю, все неоэклектические, но проекты многоэтажных небоскребов и невысоких строений отличались. Даже в чертежи одинаковых по размеру зданий были отличия — в зависимости от климата, инсоляции и окружения компьютер Агентства вносил определенные изменения.

Фонд Гуггенхайма встречно, в знак благодарности, подарил свое старое помещение «Коммуне». Перенос серверов из башни Юнайтед Нейшнс в небольшое белое строение у Центрального Парка не был такой уж необходимостью, но в Агентстве усмотрели в этом политический PR-шаг.

Американцы — люди практичные, они всё превращают в бизнес, в шоу, в способ зарабатывания денег. Место, где хранится ОЭ, не стало исключением. После того, как американский офис «Коммуна» разместили в бывшем музее, они развернули там огромную постоянную выставку своих достижений, пропагандируя идею донорства. Не оригинальные комбайны и сооружения, но их трехмерные фотографии и модели. Здесь же можно было сразу сдать ОЭ. Где-то здесь под землей находился и Центральный Американский сервер «Коллектив Майнд».

Концепция посещения музея не изменилась со времен Гуггенхайма — поднимись на лифте и спускайся по спирали вниз, разглядывай экспонаты. Только экспонаты теперь стали круче. Айзек задерживался почти у каждого, настолько все ему представлялось интересным. В какой-то момент он опять засомневался, не совершают ли они большую ошибку. Решил, что не совершают — все эти модели, видео, картинки, видео и всё, что на них изображено, не исчезнет.

Отдельный ряд был посвящен предшествующим идеям и открытиям. Человечество задолго до открытия ОЭ догадывалось о ее существовании. Почему один человек талантливее, чем другой? Дело в генетике, воспитании, образовании, но и еще в чем-то. Божья искра, харизма, аура — и еще множество эпитетов, — все они теперь получили точное определение: ОЭ.

В конце экспозиции устраивались разные аттракционы. Каждый мог пройти экспресс-тест на количество ОЭ. Завлекали интересно: «узнай, сколько ты стоишь», «войди в десятку дня, сотню недели». Даже зная свой уровень, Айзек с трудом удержался от очередного замера.

Повсюду продавались брелоки, магнитики и открытки с символикой Музея. Были даже флешки памяти в форме человечков с большой головой, без каких-либо разъемов, работающие по блютус.

В подвале музея разместился донорский пункт, а заднюю часть и пристройку занимали конференц-зал и кабинеты обслуживающего персонала.

Линк провел в музее минут пятнадцать и, позвав Айзека, вышел на улицу.

— Я не пойду больше в Музей, — пояснил он, — Не хочется зря рисковать и быть узнанным. Там моих портретов больше, чем в полицейском участке плакатов «разыскивается». Самое главное я там уже заметил, — через два дня в музее начинается конференция. Предлагаю подумать, как нам получить на нее доступ.

Айзек кивнул. Ему пришла та же мысль про конференцию.

— Постараемся. Встретимся в отеле.

Изучая экспонаты, ребята сделали множество пометок: где находятся входы, где охрана, где камеры. Отмечали максимально всё.

Приблизившись к Байки и Паскалю, Айзек поделился своим соображениями, которые со вчерашнего дня не давали ему покоя.

— Послушай, Паскаль, за твой усилитель можно не волноваться?

— Да, конечно! Все сработает как часы. Я не знаю, что там наворотил Линк, но за свою часть я спокоен.

— Ок. Байки, помнишь ту японку. Мы же ее ни разу больше не видели. Я тут подумал, она, наверное, готовит запасной аэродром профессору. А у нас этого аэродрома нет. Я считаю, Паскалю надо вернуться и подумать о нас. Мы здесь и без него справимся.

— Согласен, не велика потеря, — как обычно съехидничал Байки. — Что здесь толпой бегать, не имея тылов.

— Поздно вечером прилетает Пеллегрини. Меня он тоже беспокоит. Мало ли, вдруг мы в нем все-таки ошибаемся? — продолжал Айзек. — Думаю, Паскалю стоит улететь раньше, чем он появится. На всякий пожарный.

— Логично, — резюмировал Байки. — Что скажешь, Паскаль?

— Улетать не хочется. Но Айзек дело говорит, — согласился тот. — А что за японка?

— Долгая история. Потом расскажу. Меня беспокоит, что Линк не думает об отходных путях. А может и думает. Но нам не говорит. Его рыжая борода, заметь, тоже не прилетел, — продолжал делиться мыслями Айзек.

— А если он и про нас подумал? — спросил Байки.

— Ничего. Паскаль о нем тоже подумает. И если что, у нас будет сразу два варианта отхода. Подумаешь?

— Да, конечно. А как профессор улетит без меня, Айзек?

— Не волнуйся. Покинуть Америку куда проще, чем в нее попасть.

На том и порешили. Выйдя из музея, отправились в отель. Паскаль собрал вещи и поехал в аэропорт. Айзек вспомнил позвонить Волански. Не хотелось, но откладывать уже некуда. Скоро должен был приехать комиссар. На всякий случай надо было предупредить Питера. Телефон, купленный для Паскаля, вполне для этого подходил.

— Питер, сорри что разбудил, — Айзек услышал заспанное «Аллё» Волански. — Какой у тебя отель?

— Армани Хотел, — ответил Питер. — Звони.

Айзек быстро нашел в интернете номер отеля, позвонил, попросил соединить с номером Питера Волански. Сотрудница фронт-деск замешкалась, пояснив, что сейчас в Дубай поздняя ночь.