Коллектив Майнд - Страница 53

Ее звали Франческа, ей было лет тридцать пять. Она работала в Марселе помощником бухгалтера в маленькой фирме. Сказала, что парень ее не так уж плох, но ее грызла его измена почти год, и она боялась, что это разрушит их отношения. Ее парень, имя она не назвала, был козлом, но остальные тоже козлы и уж лучше пусть это будет почти родной и предсказуемый козел. Поехав на футбол, на выездной матч в Тулузу, он подцепил какую-то футбольную фанатку. И все было бы нормально, и она бы ничего не узнала, если бы в местном отделении фан-клуба болельщиков Марселя не вывесили фотоотчет о поездке всей группы. И вот там была фото, с девицей в мохнатом голубом свитере, шерсть от которого попалась Франческе в его вещах. Фантазировать, что шерстинки от свитера оказались в его чемодане случайно, Франческа не стала, все поняла, но промолчала. Настроение теперь портилось при каждой его поездке с ночевкой вне дома.

Мужчины, по ее словам, странные создания — могут час посидеть в комнате и не запомнить цвет штор или стен. Куда ему было понять, что эти странные ворсинки от свитера его шалавы.

Прошло еще три пустых дня наблюдений за сигарным магазином. Уверенность в удаче таяла с каждым днем все быстрее и быстрее. Начали даже искать альтернативную зацепку, вновь и вновь пересматривали сообщения про Линка. Но новых находок и идей не появилось. Пару раз подрывались на скутере за очередными покупателями, которые выходили из магазина. Всё без толку, всё мимо. Первый раз сигары доставляли опять к яхте, во второй к утопающей в зелени вилле, где солидного вида старичок встречал посыльного уже у ворот и сразу же закуривал покупку. Это был тот самый дом в Ла Маргарита, куда уже ездил Байки. В этот раз ребята даже увидели курящего, и это был не Линк.

Начиналась пятая неделя слежки. Лэптоп пискнул, Айзек посмотрел на экран. Он увидел, как дверь магазинчика закрывается за изящной фигуркой в легком платье.

— Байки! Девушка, девушка зашла в магазин! Похоже азиатка и довольно молодая, судя по всему. Раньше ее здесь не было. Сейчас ее не видно, но продавец роется в сигарном холодильнике!

Ребята выбежали из своего отеля, сели на скутер, завели его моторчик и принялись ждать. На это понадобилось меньше минуты. Девушка вышла и направилась к своему автомобилю, держа в руках пакет. Друзья успели ее хорошо разглядеть, пока она садилась за руль. Это была Иоши! Ее машина не спеша тронулась. Перевозбужденные Байки и Айзек отправились следом.

Глава третья

Уже в Париже Пеллегрини всё же перезвонил в монакское отделение «Коммуны», чтобы уточнить, что же представляла собой плата, которая исчезла. Выздоровевший системный администратор сообщил, что самой ценной частью потерянной платы является карта памяти, именно ее надо бы постоянно подвергать бэкапу, но, согласно инструкции, этого делать нельзя, дабы не плодить копии закрытой базы данных. Пеллегрини даже вздрогнул, вспомнив, как этот сотрудник умеет выносить мозг своими подробными рассказами о работе, поблагодарил за содействие полиции и повесил трубку, не дожидаясь ответной реакции на том конце. Пеллегрини не любил, можно сказать, боялся любителей говорить долго и не по делу. Больше он, пожалуй, ни к чему страха не испытывал.

Много через что пришлось пройти опытному офицеру, и страх фактически атрофировался. Комиссар как минимум трижды вел переговоры по освобождению заложников и трижды успешно. Хотя последний успех был относительным — преступника пришлось застрелить на глазах у подростка. Расслабив разговорами негодяя, обещая выполнить и даже перевыполнить его требования, Пеллегрини всадил тому пулю в лоб, да так метко, что об этом судачили в полицейском участке еще неделю. Все было законно. У преступника в руке был нож, а ребенка он прижимал к себе как живой щит.

Был еще четвертый похожий случай, когда законченный наркоман настолько был скручен ломкой, что требовал у своей жены продать их собственную дочь. Орал, что от нее все равно никакого толку. Его мозг был настолько истощен, что, кому продать, он не мог пояснить, только орал с пеной у рта, в бешенстве схватил нож и приставил его к горлу девочки.

Излишне любопытная соседка увидела ссору из окна напротив и вызвала полицию. Ситуация была критической, руки наркомана дрожали, слишком близко нож был у горла малышки, и дрожь рук уже оставила несколько кровоточащих царапин. Наркоман мог сорваться в любую минуту.

Комиссар принял решение действовать сам, не дожидаясь группы поддержки.

Минут десять он в разговоре изучал ситуацию и в итоге предложил отцу-наркоману принять обезболивающее, пока подвезут героин.

Протянув открытую левую руку с таблетками, комиссар заставил негодяя сделать пару шагов навстречу, чтобы разглядеть таблетки. В ту же секунду, когда тот попытался чуть размять затекшую руку и начал перекладывать девочку, когда нож опустился на относительно безопасные пять сантиметров, комиссар Пеллегрини вскинул правую руку и всадил пулю аккурат в сердце. Комиссар в два прыжка достиг еще не упавшего человека и подхватил девочку. Нож и труп упали почти одновременно. Нож спружинил о деревянный пол, подскочил лезвием вверх, и в этот момент его накрыло трупом. Картина была мерзкая. Девочка даже не вскрикнула, настолько безумно была перепугана. Комиссар и любил, и не любил вспоминать эту историю.

Он навещал девочку, позаботился о том, чтобы ей бесплатно выделили хорошего психолога и даже отдал часть премии ее матери, чтобы та хоть что-то могла себе купить. Их дом напоминал разоренный склад мусора: все, что можно было продать или обменять на наркотики, было продано, а в хозяйстве использовался всякий хлам. Горе-отец тащил в дом с помоек все, что ему казалось пригодным, в доме стояло целых два кассетных магнитофона, которые видимо так и не получилось никуда пристроить.