Коллектив Майнд - Страница 46

Кстати, эти черти, «Ангелы», совсем свихнулись от популярности, стали читать о себе новости в газетах за утренним пивом, и научились сдирать деньги за интервью, за съемки. Поэтому потом, когда узнали про книгу, потребовали поделиться гонораром и избили Томпсона до полусмерти. Но ему не привыкать. Это был не первый и не последний скандал в его жизни. Скандал — двигатель прессы. Так он и жил, — закончил Байки свою не последнюю в этот вечер историю. — В его честь даже термин появился — «гонзо-журналистика», крутой был мужик. Легенда!

— Он еще написал книгу «Страх и отвращение в Лас Вегасе». Я ее читала, — с улыбкой добавила Мишель. Ты не один здесь знаешь Хантера Стоктона Томпсона.

— Если тебе наскучит этот болван Айзек, я всегда в твоем распоряжении, — после небольшой паузы с уважением добавил Байки. — Ты самая невъебенно крутая!

— Можно было бы и без мата, но от тебя, Байки, это звучит не грубо, — Мишель, смеясь, ему кокетливо подмигнула.

— Не дам! — очнулся Айзек, еще крепче прижав к себе Мишель.

Часть четвертая

Глава первая

Во сколько разошлись, Айзек не запомнил, водитель Мишель сначала отвез ее домой, а потом вернулся, забрав его, Питера и Байки на виллу.

Утро вместо запланированных шести наступило в двенадцать. Айзек трижды ночью бегал на кухню попить. Жажда была дикая. Выпив за ночь литр воды минимум, он все равно проснулся не до конца протрезвевший и немного опухший. Разбудил Байки и Волански, сварив всем по большой чашке кофе, и пожарил огромную яичницу.

После завтрака голова еще гудела, хотелось отлежаться дома, но, к сожалению, пора было выезжать в сторону Италии.

Питер предложил перенести выезд на день. Айзек был за. Утром, он обнаружил в своем телефоне ночное сообщение от Мишель, без слов, но зато с тремя поцелуйчиками и сердечком. Хотелось ее еще раз увидеть, исправить вчерашнюю ошибку. Встретиться вдвоем, без друзей. Но железный Байки, по которому вообще было незаметно, что он вчера прилично бухал, отмел эту идею, добавив, что не стоит расслабляться, он в норме и готов сесть за руль. Не первая пьянка и не последняя. Айзеку очень хотелось остаться, но аргументов возражать не было, тем более он понимал: ему не хотелось уезжать только из-за Мишель. Он вяло попытался спорить, пояснив другу, что получил очень обнадеживающее сообщение.

— Тем более, едем! Мишель от тебя никуда не денется. Как эксперт по женским сердцам скажу тебе так: Мишель избалованна мужским вниманием. Ей особенно будет интересен такой небанальный типчик как ты. Приглянулся таким, какой ты есть. Им и оставайся. Те, кто пляшут под ее дудку, ее наверняка не цепляют.

— И все же…

— И все же, едем, — прервал его Байки. Доверься мне, ты про нее здраво думать все равно не можешь. Садись в машину и поехали!

Через пять минут они стартовали. Только проезжая мимо госпиталя Айзек вспомнил про Викки. Ему стало стыдно. И за то, что забыл ее навестить, и за то, что из-за Мишель, она вовсе вылетела из его головы. Второе его расстраивало меньше. Может Мишель и вправду поможет забыть вспыхнувшие к Викки чувства?

Погода была солнечная, уже вовсю жарило. Байки рулил, а Айзек пытался подремать рядом, попросив не включать музыку. Попытка уснуть до выезда на автостраду на петляющих Монакских улицах, даже в тишине оказалась бессмысленной. В конце концов машина поднялась на самый верх, где местная дорога сливалась с автострадой. Байки себя чувствовал прекрасно, а выпив таблетку от головной боли, и Айзек начинал приходить в себя. Ехать в тишине уже смысла не было, да и странно не разговаривать, когда перед тобой дорога, начало нового путешествия. Оба друга были полны противоречивых чувств, гамма которых начиналась предвкушением приключений и успешной охоты и заканчивалась некоторой неопределенностью и боязнью потерпеть неудачу.

Хайвэй быстро привел к Ментону.

— Вот и город-лимон, — сказал Байки и сглотнул. — Последний французский город. Дальше Италия.

Сразу за ним проходила граница Франции и Италии. Друзья в последний раз отдали дань французским дорогам в натуральном смысле слова и пересекли туннель, разделяющий страны. Впереди виднелись электронные табло, оповещающие о въезде на платную, теперь уже итальянскую, автомагистраль.

Вентимилья — первый итальянский город на их пути. Как и все небогатые жители приграничной территории Франции, Айзек часто ездил на их большой местный рынок. Современные невысокие домики курортного городка скромно молчали о том, что его окрестности знавали древнеримских консулов и императоров. Когда-то в здешнем римском амфитеатре, от которого сохранились лишь развалины, богатую публику развлекали покорные рабы.

Айзек подумал, а ведь теперь складывается очень похоже. Сейчас веджи — это рабы, только не физические их свойства, а умственные. Их ОЭ продана тем, кто не нуждается в деньгах и не сдает свою фантазию. Из истории Айзек знал, что Римская империя пала не за один день, она сначала распалась на две части — Западную и Восточную. Восточной части, другое название которой — Византия, было суждено расцвести. Не потому ли, что рабов там перестали рассматривать как вещь, начав признавать их личность? Пока Айзек был поглощен своими древнеримскими мыслями, обдумывая идею освобождения мира от современного рабства, они уже подъезжали к Сан-Ремо.

— Ты бывал в Сан-Ремо? — спросил Айзека Байки.

— Как ни странно, нет, не был, но слышал, что уступает нашим курортам.

— Все курорты уступают нашим, но это не повод никуда не ездить.